Оранжевый блюз - Страница 6

Все цвета смешались в золотисто-огненное зарево, которое постепенно рассеялось, и перед нашими героями предстала узкая московская улочка в панораме большого окна их патриархальной квартиры… Они стояли, прильнув друг к другу, и оцепенело глядели в окно…

— Это невероятно, — ошеломлённо лепетала Юна. — Боже мой, это чудо!

— Вот это полёт, — с изумлением выдохнул Маэстро.

Это действительно был полёт во всей своей красе, не имеющий аналогов и не нуждающийся ни в каких комментариях и доказательствах, полёт, сметающий все грани догм, бутафорий и профанаций. Да и что может быть выше полёта, если это и есть жизнь.

Они отпрянули от окна и как-то одновременно уселись на диван. С улицы доносился ленивый гул обыденной жизни. Комнатная тишина студила пыл возбуждённых героев, и лёгкий шок плавно перешёл в блаженное успокоение… Маэстро сидел, закрыв глаза и отрешённо откинув назад голову; рядом с ним справа лежала флейта. Слева ютилась Юлиана, притулившись к плечу любимого…

Что-то непредсказуемое пронзило Маэстро, он весь вздрогнул, резко выпрямив голову, схватил валявшийся рядом тетрадный лист и безумно выпалил:

— Где ручка?!

Юна, казалось, ждавшая подобного сигнала, мгновенно вскочила и метнулась к секретеру. Она судорожно схватила ручку и тут же вручила её своему ангелу, заодно прихватив книжку для удобства записи. Маэстро начал суматошно записывать на своём листе короткие фразы, как бы улавливая их над собой. Это была какая-то информация в свободной поэтической форме:

«Любовь прорастает сквозь камни
Звезда — это сила мечты
Страх превращается в пепел
Воля — явление Вечности
Путь — меж трясиной и пеклом
Битва — внутри человека
Тьма ищет дыры в сознании
Камни уже пробудились
Война — это эго
В Любви — Древо Жизни
Вина переплавится в дар
Боль растворится в гармонии
Жажда выводит к истокам
Солнце души воссияет
Дважды в судьбу не войти
Птица всегда знает путь
Выйди из сна обновлённым».

Когда всё было записано, Маэстро коротко выдохнул:

— Всё.

Юна во все глаза смотрела в написанное. Она тихо произнесла:

— Что-то похожее на код…

Маэстро несколько раз пробежал взглядом по тексту и посмотрел на возлюбленную. Она оторвалась от листа с информацией и заворожённо вымолвила:

— Как заклинания какие-то… И вроде — как стихи… Вот бы всё это расшифровать…

Маэстро выдержал паузу и тихо сказал:

— Это Послание…

Он аккуратно положил лист с текстом на стол, затем расслабился и сел в кресло. Он закурил.

— Ну и денёк, — облегчённо сказал Маэстро, выпуская дым.

Юлиана ещё раз пробежала глазами по тексту, записанному на листе, затем восторженно посмотрела на своего любимого и, вдруг спохватившись, возбуждённо провозгласила:

— Я заварю кофе.

— Верная мысль, — удовлетворенно ответил Маэстро и затянулся сигаретой. Юна упорхнула на кухню…

Маэстро сидел, отдохновенно откинувшись в кресле.

«Да, это действительно что-то сверхъестественное… И разобраться во всём этом придётся не иначе, как нам самим…» — таковы были его мысли. Он медленно и глубоко затягивался, задумчиво выпуская сигаретный дым в пространство таинственной комнаты…

И тут вдруг его взору предстал некто, подобный фараону, в шикарных сияющих одеждах, восседающий на троне с массивной золотой чашей в правой руке… Через несколько мгновений он плавно растаял в воздухе, а чаша, описав несколько небольших кругов, вдруг превратилась в небольшую светлую птицу с пепельно-голубым отливом, которая изящно зависла в воздухе… Внезапно птица превратилась в Юлиану. Она стояла перед своим ангелом и вся светилась, держа за ручку передвижной сервировочный столик с чашками, в которых дымился кофе…

— Мой ангел, кофе готов, — почти пропела Юна.

— Да, — спохватился Маэстро, тряхнув головой и развеяв видения.

Он взял чашку кофе и, сделав пару глотков, задумчиво обратился к возлюбленной:

— Ты знаешь, Юна, мне думается, что такие вылеты в иные края несколько преждевременны…

Он внимательно посмотрел ей в глаза и продолжил:

— Дело в том, что это действо имеет особую силу, — мы можем попасть в любую сферу, но в определённо угаданное время…

Юна, присев рядом, спокойно констатировала:

— Но, если такое случилось, значит, это было нужно, и мы явились свидетелями чего-то очень важного и пока необъяснимого. Тем более — эти стихи… По-моему — это не просто стихи; и ты назвал их Посланием.

— Ты права. Всё идёт, как и должно, — твёрдо ответил Маэстро и погасил сигарету.

Они сидели рядом и, попивая кофе из небольших чашек, думали о том, как права жизнь с её падениями и взлётами, и ничто не могло бросить их в пустую хандру и бессмысленное фрондёрство. Они пребывали в медитативном бездействии и кроткой бодрости духа, несмотря на то, что с ними сегодня приключилось. Да и что может нарушить жизнь ветра? Разве что стены, которые ему не нужны. В их жизни уже произошло осознание их причастности ко всему живому, меняющемуся, стихийному, а также — к нервозно-гнетущему, пугающему; и даже мелочно-обывательские выпады и бульварную фанаберию они принимали как существенно-кармическую необходимость высшего порядка.

Попив кофе, они занялись своими делами. Юна ушла на кухню, Маэстро погрузился в книги… Ему доставляло удовольствие открывать что-то новое в старом и зачитанном. Иногда Юна заходила в комнату и на несколько минут забывалась возле своего посланника судьбы, оживляя его своим шармом. Надо сказать, что очарование Юлианы было естественным, как воздух, напоённый жасмином, это был шарм природы без причуд и претензий, а потому и любовь их не имела причин и следствий, когда, забегая вперёд, делят года на выгоды. Маэстро тоже иногда отвлекал Юлиану, идя на запах острых ощущений…