Оранжевый блюз - Страница 13

Два подвыпивших акселерата, стоявшие напротив них, вдруг пустились в пляс, скорее пародируя заядлую танцовщицу-шейпингинёршу; один из них особенно резвился — он умудрялся подпрыгивать в такт гармонисту, тем самым его поддразнивая, но внезапно рухнул на мостовую, не рассчитав свои силы. Маэстро решил побыстрей миновать всю эту ахинею с плясками под тривиально-ударный аккомпанемент попсы. Но он мог и не спешить, поскольку это действо неожиданно прекратилось.

Маэстро вдруг вспомнил, как, работая в ресторане, он был слегка обескуражен одним случаем. В разгар вечера к нему подошёл захмелевший загадочный тип в свитере с купюрой в кулаке и заказал «Ностальгию»… На вопрос: «Какую?» клиент ответил: «Нормальную…» И он отрешённо уселся за свой столик.

Маэстро посовещался с музыкантами, и они заиграли — каждый своё, и это была ностальгия… Заказчик был потрясён и заказывал её ещё несколько раз, оплакивая свою судьбу… Почему его защемила эта тоска, будучи на родине? Наверное, судьба — это и есть ностальгия. Ностальгия по самому себе…

Маэстро отвлёкся от раздумий и начал искать глазами пункт обмена валюты… Тут его внимание привлёк стоявший неподалёку паренёк лет восьми-девяти, одетый в скромное серое пальтишко не по росту. В руке он держал плюшевую игрушку, — это была какая-то птица с большими крыльями и львиной головой. Он как-то ностальгически, с сожалением смотрел на людей своим ясным невинным взглядом. Но самое парадоксальное было то, что у мальчика был совершенно седой чуб, но, как ни странно, он гармонировал с его печально-усталыми глазами. Казалось, это был не то ребёнок, не в срок повзрослевший, не то взрослый, впавший в детство. И, тем не менее, от него исходило ангельское спокойствие…

Маэстро вдруг вспомнил, как в пору его далёкой юности они жили с родителями в старой коммуналке, и однажды соседка, взбалмошная женщина бальзаковских лет, отвешивала крутые оплеухи своему семилетнему сыну, нервозно выкрикивая:

— Потерял деньги?! Потерял! Сволочь!

А пацан плакал и, не уклоняясь от материнской руки, отчаянно восклицал:

— Мама! Мамочка! Я люблю тебя!..

И тогда Маэстро понял, что суть — не в деньгах…

Воспоминание рассеялось, и он, встрепенувшись, пошёл вперёд… Но что это?.. Он вдруг увидел впереди себя, шагах в десяти, Юлиану. Она была одета в свой светло-бежевый плащ со строгим тёмным воротом и полусапожки. Как она оказалась на Арбате?

— Юна! Юна!.. — крикнул Маэстро и ускорил шаг.

Она, казалось, не слышала его, продолжая свой путь. Маэстро почти подбежал к ней и громко произнёс:

— Юна!..

Девушка обернулась. Маэстро осёкся — это была не Юна…

— Вы что-то хотели? — мягко спросила девушка, озарив его своим удивлённым лазурным взглядом.

Маэстро сконфузился и смущённо выговорил:

— Да нет, извините. Я обознался…

— Ничего, бывает, — вежливо ответила красавица и непринуждённо продолжила свой путь…

Маэстро вспомнил, что однажды и Юна точно так же обозналась, приняв отрешённо идущего прохожего за своего любимого. Да, любовь бывает слепа…

Маэстро задумчиво побрёл по тротуару и как-то по инерции зашёл в коммерческий магазин. Он прошёлся вдоль прилавка, но ничего интересного для себя не нашёл. Сбоку от витрины стояло большое зеркало. Маэстро подошёл к нему, желая запечатлеть свой облик, и остолбенел: он не увидел в зеркале своего отражения… Внутри у него всё похолодело… Он отпрянул от зеркала и быстро вышел из магазина. Сердце суматошно прыгало, гулко отдаваясь в висках. Ослабевшей рукой он достал сигареты и закурил… Тут он осторожно покосился на большое окно-витраж, возле которого стоял, и увидел в нём себя. Маэстро резко выдохнул и облегчённо вслух произнёс:

— Тьфу ты. Вот напасть…

Он окинул взглядом улицу. Неподалёку какой-то мужик с болью в глазах смотрел на парней, весело пьющих пиво возле палатки; видимо, ему тоже хотелось пива. Маэстро быстро сориентировался и двинулся к пункту обмена валюты…

Обменяв доллары на рубли, он решил больше не терять времени и быстро начал искать то, ради чего, по сути, он и пришёл сюда…

Но вот они, долгожданные! Вот они — благоухающие, весенние!

— Девушка, мне семь роз, пожалуйста, самых красивых, — вдохновенно произнёс Маэстро раскосой изящной шатенке, торговавшей цветами, и протянул ей деньги.

— Цветы Родины всегда прекрасны, — весело ответила шатенка, отбирая семь нежных цветов…

Получив долгожданные розы, Маэстро уверенно зашагал вперёд, желая скорее влететь в родную квартиру и осчастливить свою непостижимую Юлиану…

Арбат шумел. Душа трепетала… Что-то тёплое обдало Маэстро; он остановился и замер, не веря своим глазам — навстречу ему шёл его давнишний приятель и коллега — бывший музыкант Сергей Введенский!.. Увидев Маэстро, Сергей преобразился в лице, сменив задумчивость на восторг, и почти прокричал:

— Ха! Кого я вижу! Вот так раз! Маэстро вселенских блюзов! Да ещё с цветами!

— Привет, Серёга! Ты откуда? — воскликнул Маэстро, радостно пожимая руку приятелю.

— Да всё оттуда же, — дела, понимаешь, опутали со всех сторон, никакой личной жизни, хоть в подполье уходи, — отшучивался Сергей.

— А я смотрю: ты — не ты… Вот так встреча…

Маэстро весь светился.

— Да, давненько мы не виделись. А я тут на минуту заехал на Арбат — по старой памяти, для презентов что-нибудь посмотреть, да и вообще, — развеяться. А ты, я смотрю, с цветами. Тот ещё бродяга, — весело сыпал Сергей.

— Да вот, розы для любимой…

— Для любимой? Надолго?